Чудо Евхаристии

По книге П.Ю. Малкова «Введение в Литургическое Предание».

В современной церковной жизни нередко можно встретить непонимание, зачем человек причащается, что такое Евхаристия, как готовиться к этому Таинству. Бывает, что мама успокаивает перед Чашей заплаканного ребёнка: «Ну, попей водичку, она сладенькая». Или кто-то заходит в храм перед самым Причастием и – без исповеди, без благословения, без присутствия на вечернем богослужении и Литургии – дерзает причащаться: «все идут, и я пойду».

Наверное, такие ситуации случаются от незнания. От неведения, что Таинство – это чудо, возможность участия в котором Господь даровал для приобщения Себе!

Понятие «Евхаристия» по своему происхождению греческое и означает в переводе на русский язык «благодарение». Ещё апостол Павел настойчиво призывал христиан: «За все благодарите» (1 Фес. 5: 18). Слова эти, при их переводе с греческого на русский язык, буквально означают – «творите евхаристию во всех вещах»

Почему же Таинство Причащения называется именно Евхаристией – Благодарением?

Иеремия, патриарх Константинопольский (XVI век), объясняет это тем, что в нём «…мы имеем побуждение более благодарить, нежели просить; ибо здесь более получаем, нежели просим, и даже не остаётся ничего совершенно, чего бы не даровал нам здесь Бог».

Действительно, Евхаристия есть предел всех возможных устремлений человека. Мы соединяемся со Христом, приемлем в себя Сына Божия – чего же большего нам и желать?! В Таинстве Евхаристии мы причащаемся Его прославленных Плоти и Крови – той человеческой природы Сына Божия, которую воспринял и исцелил в Себе Спаситель. Тем самым, мы подлинно исцеляемся и обоживаемся.

Таким образом, Таинство Евхаристии – тот доступный нам в этом мире предел обожения, за которым уже нечего более искать. Ведь, по слову преподобного Максима Исповедника, благодаря Причащению христиане «могут, по усыновлению и благодати, быть и называться богами, поскольку весь Бог всецело наполнил их, не оставив в них ничего, что было бы лишено Его присутствия… Посредством Причащения человек удостаивается стать из человека богом…».

Евхаристию нельзя мыслить в отрыве от Голгофы. По учению Церкви, Таинство Причащения, Евхаристическая Жертва и Голгофская Жертва, смерть Господа на Кресте – это одна и та же Жертва. Пусть исторически эти два момента оказались как бы «разведены» во времени и имеют различный внешний облик, не совпадая «событийно». Тем не менее, Евхаристия и Голгофа – это одна и та же Жертва. Через Жертву Голгофскую, которая есть страшная Жертва смерти Бога за весь мир, мы приобретаем высочайший дар Христов: способность соединиться со своим Творцом – с Богом, ставшим Человеком. 

Вся наша церковная жизнь, весь строй православного богослужения, всё святоотеческое наследие ведут нас к Евхаристии, призывают нас приступить к Евхаристической Чаше.

По словам Сергея Фуделя, русского духовного писателя ХХ века, «христианство – это Тайная Вечерь». Тем самым, христианство – это постоянное наше сопребывание с Господом и Его апостолами в той же самой древней новозаветной Сионской горнице, за тем же самым праздничным Пасхальным пиром. 

Христианство – непрекращающаяся Пасхальная вечеря, ибо в Церкви время действует совсем не так, как в нашей обыденной жизни… Вступая в Божественную реальность, – реальность, превосходящую время, пребывающую над временем, – мы оказываемся способны сделаться свидетелями и участниками любого события Священной истории Спасения человеческого рода. 

В Евхаристии мы также вступаем в иную реальность, в Божественную вечность, где соучаствуем со Христом в том самом, предварившем Его взятие под стражу и распятие, Пасхальном пире. Именно поэтому мы можем утверждать, что в Церкви не существует, не совершается какой-нибудь «сто первой» или «миллион первой» Литургии. Мы всякий раз присутствуем за очередным богослужением Евхаристии, но сама Евхаристия как Таинство всегда одна и единственна. Мы всегда присоединяемся к той же самой Тайной Вечере Господа, оказываясь Его сотрапезниками.

Святитель Иоанн Златоуст так говорит об этом, проповедуя в храме за Литургией: «Веруйте, что эта вечеря – всё та же, на которой председательствовал Иисус. Нет никакого различия между этой Евхаристией и той».

Таинство Евхаристии было установлено Господом Иисусом Христом на Тайной Вечере. 

С евангельским рассказом о Тайной Вечере связан один значимый парадокс, на который обращают внимание многие толкователи Нового Завета: Господь подаёт ученикам Свои Тело и Кровь ещё прежде Собственного Распятия, ещё раньше, чем была принесена на Голгофе Жертва за грех мира. При этом, по святоотеческому учению, мы причащаемся именно прославленной, воскресшей, преодолевшей смерть, вознесшейся на Небеса и воссевшей одесную Отца Плоти Сына Божия. 

То есть, в день Тайной Вечери Сын Божий ещё не умер на Кресте, не воскрес и не вознёсся на Небеса, а уже подаёт апостолам именно Свои прославленные Тело и Кровь.

Как же разрешить этот видимый временной парадокс? 

Действительно, в плане земного, обыденного течения времени последовательность событий Евангельской истории здесь явно нарушена. И тем не менее, подлинная логика и истинная последовательность событий сохранена здесь в ином плане – в надмирности Божественной вечности, в плане Домостроительства нашего Спасения.

Ещё прежде сотворения мира Бог уже знает о том, что первый человек падёт грехом, и заранее приуготовляет – решением на Своём Предвечном Совете – действенное лекарство для его исцеления: Воплощение и Жертвенную смерть Сына Божия ради искупления ещё не совершившегося греха Адама. Итак, Агнец Божий приуготовлен в недрах Пресвятой Троицы и предназначен к заколению прежде сотворения мира. 

Именно этот надвременный характер Литургии и даровал возможность апостолам приобщиться прославленных Тела и Крови Христовых, вступить в скорбь Голгофы, радость Воскресения и на высоту Елеонской горы – ещё прежде взятия под стражу Господа. 

За Тайной Вечерей Господь принимает в Себя хлеб и вино, приводит их в единение с Собой и тем самым прелагает их в Евхаристические Дары – в Собственные Тело и Кровь. А затем уже подаёт от совершившейся Его чудотворной силой Евхаристии – от преломлённого Им хлеба и испитого Им вина (уже преложившихся, ставших Его Телом и Кровью) – Своим ученикам.

Здесь уже и речи нет о каком-либо «символе» богообщения. Нет, мы вкушаем те самые, евангельские, подлинные Тело и Кровь Господа и Бога нашего Иисуса Христа.

В Литургии превосходится не только ограниченность времени, но и ограниченность места нашего пребывания. 

Представьте себе: один человек стоит за Литургией в московском соборе, а другой находится в маленькой церквушке где-нибудь в далёкой сибирской деревне – между ними сотни и сотни километров. Но если оба они не просто постояли на службе, но и причастились Святых Христовых Таин, то тем самым литургически превзошли эту свою огромную пространственную отчуждённость, разделённость и духовно соединились в Евхаристическом приобщении. 

Церковь не приемлет никаких пространственных или временных средостений и разделений и ничуть не ограничивает себя стенами того или иного храма, ибо живёт, пребывает в Божественной вечности и беспредельности…

Что же это означает на самом деле: соединиться со Христом в Евхаристии?

Конечно, через Евхаристию мы не можем непосредственно причаститься Божественной природе Господа. В то же время именно через Евхаристию, вкушая человеческую Плоть и Кровь Христа, мы можем подлинно достичь обожения, причащаясь Божественной благодати, через соединение с человеческой природой Спасителя.

Осознав это чудо приобщения к Божественному, которое происходит с нами по неизреченной любви и благости Божией, будем участвовать в Таинстве Евхаристии с благоговейным осознанием происходящего, с пониманием своего недостоинства и одновременным благодарным дерзновением!

   Подготовила Юлия Крылова

Приходской вестник храма святого великомученика и целителя Пантелеимона

Пантелеимоновский благовест, № 9 (187).